Охранители централизации

Что имеют в виду, когда говорят, что криптосеть “децентрализована”? Быстрый поиск по твиттеру говорит, что это относится к тому, какое количество компьютеров составляет эту сеть, какое количество майнеров обеспечивает ее безопасность, хэширующую мощность, а также насколько сеть
географически распределена. Действительно, все это часто имеет отношение к децентрализации, но совершенно не тянет на определение этого понятия. Некоторые даже утверждают, что это понятие переросло собственную полезность, что оно стало настолько расплывчатым, что обозначает одновременно все и ничего. Нужно признать, что иногда с этой точкой зрения сложно не согласиться. Но я всё равно считаю, что это понятие чрезвычайно полезно и его ещё можно спасти. Оно помогает нам говорить и рассуждать об одном из самых важных аспектов сетей: о структуре власти. Так что не будем поспешно хоронить этот термин – давайте лучше проясним его и вернём ему осмысленность. Виталик как-то высказал мнение, что слово “децентрализация” может использоваться для описания трёх аспектов криптосети: (1) её физической архитектуры, (2) её логической модели данных, и (3) структуры управления ею. Я же считаю, что только третий из этих вариантов имеет смысл. Это значение, которое приходит на ум большинству людей, когда они по случаю высказывают свои опасения в том, что какая-то сеть “слишком централизована”. И именно оно в полной мере соответствует самой сути криптосетей – они важны, потому что открывают новые механизмы децентрализации власти. Что же насчет двух прочих вариантов использования слова, о которых говорил Виталик, то они также заслуживают нашего внимания. Но при этом в компьютерных науках уже давно есть другие понятия, которые гораздо лучше описывают распределенную архитектуру и логические модели данных. Такие термины, как избыточность и отказоустойчивость, больше подходят к описанию того, что Виталик назвал “архитектурной децентрализацией”, а такие прилагательные, как “объединенная”, гораздо лучше подходят к описанию модели данных блокчейна, чем слово “централизованная”. Я предлагаю сузить и максимально уточнить смысл этого понятия: децентрализация – это прежде всего о власти и контроле.

Децентрализация – это степень, в которой власть и контроль над сетью распределены в масштабной и репрезентативной базе независимых человеческих акторов.

Ключевыми здесь являются слова “масштабная”, “независимые” и “репрезентативная”.
Количество участников, обладающих властью над сетью, должно быть значительным, потому что в противном случае сеть уязвима для централизующих сил, таких как сговор и взяточничество. Однако большое количество участников само по себе бесполезно, если на их действия уже влияет какая-то компания или человек. Эти участники также должны быть независимы и друг от друга. Но даже независимости недостаточно. Сеть по-прежнему централизована, если интересы обладающих властью акторов (например, майнеров) не совпадают с интересами тех, кто ею не обладает (например, обычных пользователей). Для того чтобы сеть была полностью децентрализована, интересы тех, кто ее контролирует, должны быть репрезентативными по отношению к интересам всех участников сети в целом. Это определение, конечно же, идеалистическое. Совершенной децентрализации не существует, есть только надежды на ее достижение. Как и за все хорошее в жизни и в технике, за это надо расплачиваться. Существуют неизбежные компромиссы и совершенно разные подходы к тому, как их преодолевать. Все это делает концепцию децентрализации сложной. Не говоря уже о том, что, поскольку иерархия власти часто скрыта, ее также трудно оценить количественно (хотя в этом направлении уже был достигнут значительный прогресс). Тем не менее понятие децентрализации сохраняет свою полезность. Давайте разберемся, в чем заключается эта полезность, разобрав подробнее, к какого рода вещам она относится. Существует четыре различных вида власти, которой люди могут обладать в сети. Каждая из них является силой, которая потенциально может привести к централизации сети. Назовем их «четырьмя всадниками централизации».
Привратники сети – это стражники, которые контролируют доступ к ней; те, у кого есть власть решать, кто может «принимать участие» в сети. Мы намеренно не конкретизируем, о какого рода участии идет речь. Это может быть возможность использовать сеть, вносить в нее свой вклад и получать оплату (например, в качестве майнера или валидатора) или любой другой вид взаимодействия с сетью. В идеале, в полностью децентрализованной криптосети не должно быть никаких привратников – другими словами, она должна быть цензуростойкой и не иметь разных уровней доступа. Однако полное устранение привратников нереально. Давайте рассмотрим несколько примеров. На одном конце этого спектра находится полностью централизованная сеть – например, Facebook – в которой имеется один всемогущий привратник – сам Facebook. Он обладает абсолютным контролем над тем, кто будет участвовать в сети. Но это – очевидный базовый сценарий. Присутствие привратников в криптосетях зачастую более завуалировано. Некоторые сети, например, могут казаться децентрализованными, но на самом деле полагаются на своего рода основной список («белый список»), который определяет, кто имеет право участвовать в ней. Наличие или отсутствие в списке – решающий фактор, определяющий, являетесь ли вы пользователем или майнером в сети. Если этот белый список находится под контролем одной группы или отдельного человека, то можно сказать, что сеть имеет централизованного привратника. Перемещаемся дальше по спектру: криптосети на базе алгоритма Proof-of-Work (PoW), такие как Bitcoin и Ethereum, не имеют привратников. Теоретически, любой человек, в любом месте должен иметь возможность участвовать в работе сети без чьего-либо разрешения. Однако, если хэширующая мощность сети сконцентрируется в руках горстки майнеров, то эта группа может начать исключать транзакции от определенных пользователей или даже целые блоки от других майнеров. Точно так же и производители оборудования, которые контролируют производство чипов, необходимых для реального участия в качестве майнера, тоже вполне могут превратиться в привратников. Сети на базе алгоритма Proof-of-Stake (PoS) имеют некоторое преимущество перед PoW, поскольку для участия в качестве валидатора не требуется специального оборудования, но они также уязвимы для цензуры, если слишком большая часть доли в сети контролируется несколькими валидаторами. И, наконец, биржи и другие точки интеграции, которые соединяют криптосети с остальным миром, также обладают различной степенью власти в качестве привратников – как в Proof-of-Work-, так и в Proof-of-Stake-сетях.
Как вы можете себе представить, правоприменители отвечают за исполнение правил в сети. Это люди в сети, которые реально следят за выполнением кода, который ее защищает. Их работа в большинстве случаев обусловлена экономическими стимулами. Майнеры в сетях на базе PoW, например, получают вознаграждения за блок и комиссии в обмен на проверку транзакций и предоставление сети хэширующих мощностей. Власть, которой обладают правоприменители, – это та власть, о которой думает большинство людей, когда говорят о централизации майнинга или централизации консенсуса. В идеальном случае власть над сетью, которой могут обладать правоприменители, строго ограничена применением правил протокола. Если правоприменительная власть децентрализована (согласно нашему определению выше), то независимые правоприменители будут держать друг друга под контролем. Но, конечно же, если слишком большое количество такого рода власти сосредоточивается в руках небольшого количества людей (т. е. становится централизованным), то правоприменители могут начать нарушать правила или, в крайнем случае, нарушать их тотально (как в случае с атаками двойного расходования). Привратники и правоприменители часто являются одними и теми же людьми, но есть случаи, когда происходит иначе. Например, у криптосетей, которые регулируются белыми списками, может быть один привратник (тот, кто управляет белым списком), но много правоприменителей (тех, кто включен в белый список).
Архитекторы сети – это те, кто имеет власть, чтобы изменить правила ее функционирования. Именно они могут влиять на управление сетью. Их присутствие и порядочность имеют решающее значение для развития сети. Архитекторы бывают разными: некоторые из них обладают прямой властью, определяя, какие изменения вносятся в кодовую базу(-ы) протокола, или голосуя своими токенами всякий раз, когда управление осуществляется в режиме ончейн. Другие используют власть косвенно, оказывая влияние на сообщество сети. Как и в случае с другими архетипами, важно, чтобы архитекторы держали друг друга под контролем и представляли интересы всех остальных членов сети. Во многих смыслах это самый важный вид власти, поскольку он может легко трансформироваться в другие ее виды.
Спекулянты в сети – это, попросту говоря, те, кто зарабатывает на ее правилах. Возможно, правила гласят, что они имеют право на некоторый процент от первоначального объема предложения токенов сети или, в некоторых случаях, на долю токенов, выпускаемых в течение некоторого времени после этого (награда, известная как “вознаграждение фаундера (основателя)”). Этот вид власти часто проявляется косвенно, через богатство; он позволяет своим обладателям оказывать влияние на три других архетипа. Спекулянты также обладают определенной степенью власти над рынками, на которых торгуются криптоактивы сети, так как их активность часто движет рынки. И в сетях, в которых держатели токенов имеют возможность голосовать по вопросам управления, спекулянты также могут легко стать архитекторами. Нет сомнений в том, что влиятельные структуры внутри сетей неизменно обладают некоторой комбинацией всех четырех видов власти. Верно также и то, что абсолютная власть любого рода с большой степенью вероятности может быть преобразована во власть трех других видов. Поэтому все виды власти должны быть децентрализованы, чтобы и вся сеть в свою очередь тоже оставалась децентрализованной. В конце концов, самый важный с точки зрения децентрализации вопрос заключается в следующем:

Кому именно вы должны доверять в том, что ваше взаимодействие с сетью будет происходить на справедливых началах?

Видение, лежащее в основе криптодвижения, предполагает, что правильный ответ на этот вопрос – “никому”, то есть сеть должна функционировать полностью бездоверительным образом и обеспечивать самоконтроль выполнения собственных правил. Но, конечно, на практике такой вещи, как совершенная децентрализация, не существует. Всегда есть кто-то, где-то, кто обладает немного большей властью и кому приходится доверять, по крайней мере, в какой-то степени. Ясно одно: децентрализация является многомерной концепцией. Нам важно понять, как говорить о различных видах власти, которыми люди могут обладать над сетью. Это позволит нам прояснить наши предположения в вопросах доверия и тем самым поможет нам в построении лучших криптосетей.

ИСТОЧНИК